Здравствуй, тюменская нефть! [Константин Яковлевич Лагунов] (fb2) читать постранично, страница - 2

9px;' src="/i/17/131217/i_007.jpg">
Возле буровой вышки — маленький посёлочек. Тут и балки-вагончики, где живут рабочие, И котельная. И склад. И вагончик-баня. И вагончик-медпункт. И вагончик-библиотека.

В буровой бригаде двадцать пять рабочих. Делятся они на четыре вахты. Сменяя друг друга, вахты работают круглые сутки.

Женя Жаров — железный буровик пока ни в какой вахте не числился. Это — невысокий худенький мальчик. Волосы на его голове — рыжие и всегда встопорщенные, как иголки у рассерженного ёжика. Нос у Жени — курносый, маленький, на нём зимой и летом желтели четыре веснушки.

Иногда буровой мастер Геннадий Михайлович Лёвин, надев на Женину голову свою каску, брал мальчика на буровую. Там Женя вставал рядом с бурильщиком и вместе с ним двигал ручку тормоза лебёдки. Ему разрешали даже потрогать огромный ключ, похожий на раскрытую звериную пасть. Этим ключом свинчивались и развинчивались трубы.

На буровой все любили Женю. И все звали его Женя Жаров — железный буровик.

«Ты кто!»

Буровая стояла на таёжной поляне. Когда в тайге начинал цвести багульник, его пряный, терпкий аромат заглушал даже запах машинного масла и горящей солярки.

Из тайги пахло не только багульником, но и разогретой сосновой смолой, хвоей и прелью. Из тайги то и дело слышались пронзительные гортанные крики кедровки, уханье совы или частое «ку-ку».

Из тайги прилетали разноцветные бабочки, шмели и стрекозы. Приползали страшные рогатые жуки, которых Женя очень боялся. И даже змеи.

И всё равно тайга звала, манила мальчика. Бурундучьим посвистом и беличьим хрустом, шорохом трав, запахом поспевающих ягод.

Мама не раз строго-настрого запрещала Жене ходить в тайгу одному.

— Я буду тут. Я рядышком, — просительно говорил Женя и какое-то время действительно бродил вдоль опушки, на виду у всех.

Но вот он начинал погоню за бабочкой. Или видел необыкновенный цветок, бежал к нему и…

Женя наверняка давно бы заплутался в тайге, если бы не гул работающей буровой. По шуму буровой мальчик всегда находил обратную дорогу.

Гул буровой отпугивал зверей, и мальчику не грозила встреча ни с медведем, ни с рысью, ни с волком.

В это утро Женя не успел отойти далеко от буровой, как послышался треск сучьев.

Из чащи выскочил маленький жёлтый лосёнок. Крутнулся на месте и упал. Хотел подняться и не смог. Лишь тяжело поводил боками и натужно, хрипло дышал.

Подбежал Женя к лосёнку. Погладил лосёнка по голове, обтёр его мокрые бархатные губы. Тихо и участливо спросил:

— Ты кто?

Лосёнок рванулся, попытался встать, но опять не смог.

— Ты ушибся, да? Тебя напугали?.. — спрашивал Женя полуживого от страха лосёнка.

И вдруг закричал:

— Мама! Ма-а-а-ма!

Прибежала мама, прибежали рабочие. Обступили найдёныша.

Так появился на буровой лосёнок. Женя назвал лосёнка Рыжиком. И очень скоро Рыжик стал всеобщим любимцем и баловнем.

Лежнёвка

От бетонки — бетонной автомобильной дороги — до буровой Лёвина было всего десять километров. Но десять километров не посуху, а по топким болотам. Чтобы проехать по болоту, и построили эту лежнёвку.

Лежневку строят из брёвен. Кладут, как шпалы на железнодорожных путях, рядышком: к бревну — бревно, к бревну — бревно. Потом присыпают сверху песочком — и лежнёвка готова. Лежнёвка — ненадёжная, недолговечная дорога. Но всё-таки дорога…

В конце июня зарядили дожди и лили непрестанно шесть дней. Когда дождь стих, оказалось, что болота, по которым проложена лежнёвка, стали похожи на озёра. А на буровой очень ждали трубы. Мастер Лёвин вышел встречать трубовозы.

— Не проехать, — сказали водители трубовозов.

— Не проехать, — грустно согласился Лёвин, — а завтра трубы у нас кончатся. И буровая встанет…

…Когда начинают скважину бурить, на конце самой первой бурильной трубы устанавливают долото — похожее на огромный кулак приспособление, которое ввинчивается в землю, пробиваясь к подземным нефтяным пластам. Как только первая труба с долотом на конце целиком уйдёт в землю, на неё навинчивают ещё одну такую же трубу. Уйдут обе в землю, к ним привинтят третью. И так на всю глубину скважины. И если вдруг у буровиков не окажется бурильных труб — бурить дальше нельзя.

— Попробуем, — сказали водители трубовозов.

— Попробуйте, ребята, — сказал мастер Лёвин.

И сам пошёл по лежневке, впереди машин, проверяя, надёжна ли бревенчатая дорога.

Тяжёлые, неуклюжие трубовозы шли по лежнёвке, как по жёрдочке над пропастью. Намокшие осклизлые брёвна проседали под колёсами, выскальзывали из-под них. Водители напряжённо караулили малейший крен великанов-машин.

Двести метров не дошли трубовозы до буровой.

Всего двести