В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
матово-белых круглых фонарей, будто нанизанных на невидимую прямую нить, были очень красивы. Как-то уж очень красивы, и от этого мне стало хорошо.
— Хоть и не столица, — сказала я, — а все-таки очень красив наш Ленинград, да?
— Ничего… — равнодушно ответил Виктор. Как обычно, я не поняла, просто ли безразлична ему красота города или он притворяется. Я осторожно покосилась на него. Он сидел, вольно раскинувшись всем своим больший и сильным телом на скамейке, закинув ногу на ногу, опираясь локтями на спинку, курил, щурясь от солнца и дыма сигареты. Лицо у него смугло-матовое, и нос с горбинкой, и волосы пышные, густые, курчавые, и скулы высокие, на щеках аккуратные бачки, а глаза большие, черные, влажные. Ресницы длинные, девичьи, кончики их загибаются кверху. Рот тоже красивый, вон даже сигарету сейчас Виктор держит как-то очень изящно. И плечи у него широкие, рубашка туго, без единой складочки натянулась на высокой груди. И ноги длинные, сильные, брюки по моде в обтяжку, сандалеты модные, блестят на солнце… Нет, просто с ума можно сойти, как он красив!
— Выкупаемся? — спросил Виктор и поглядел на меня.
Я кивнула поспешно и почувствовала, как снова на миг сжалось сердце, — в глазах его был какой-то стеклянный, непроницаемый блеск, точно за ними ничего нет, как у манекена или куклы. Неужели он уже успел забыть решительно все, что произошло всего два часа назад в классе?
— Слушай, — спросила я, — а почему ты вылил воду на голову Людочке?
Он сначала поглядел на мои ноги, еле прикрытые коротким подолом платья, — я даже покраснела, — потом слегка усмехнулся.
— Ну, не знаю… Пить-то Кусикова не могла, а чего мне было с водой делать?
Он встал, выбросил окурок через парапет набережной, взял меня за руку, и мы пошли к мосту через Невку.
— Вот столкну экзамены с твоей помощью, — оживленно заговорил Виктор, — и закатимся мы с тобой на юг, а? Покупаемся, как надо, это уж точно, а?
— Да, — кивнула я, хоть и не очень понимала, как это я могу закатиться на юг, когда надо сдавать приемные экзамены в вуз. И опять сказала: — Ведь Людочка тебя по-настоящему любит…
— Да брось ты ревновать! Наплевать мне на нее, любит — не любит… — и добавил неожиданно, точно каким-то чудом догадался, о чем я думаю: — И не бойся, не вру.
Я искоса глянула на него: да, сомневаться в искренности его слов не приходилось, ему не было никакого дела до Кусиковой. И я решилась, спросила негромко, будто мимоходом:
— А что, если в один прекрасный день тебе вот так же будет и на меня наплевать?
— Ну, опять за ту же нитку потянула…
И тут я от неожиданности оторопела. «Опять за ту же нитку потянула…» Неужели я когда-нибудь уже говорила ему, что не уверена в нем, боюсь, как бы он не разлюбил меня? Нет, никогда у нас с Виктором не было такого разговора. Откуда же тогда у него это «опять»? Неужели оп понял это уже давно по моему поведению?
— Ты что? — Виктор дернул меня за руку.
Да, вот сейчас глаза у него живые, и даже обычная человеческая глубина в них появилась. Вызванная, к сожалению, простым любопытством.
— Да нет, что ты!
Опять моя проклятая тихость!..
— Вот черт! — снова искренне огорчился он. — А в чем же ты купаться-то будешь? Может, попросить тебе у кого-нибудь купальник?
— Чужой противно надевать.
— Да, это верно, — он даже остановился, напряженно размышляя.
— Может, один выкупаешься, а я посижу? — предложила я.
— Так вдвоем же веселее!
— Да и вода еще холодная.
— Ну, это ерунда, здоровье у тебя нормальное. Деньги у тебя есть?
Если уж Виктору чего хочется, он себе в этом не откажет.
— Есть сколько-то.
— Ну, и у меня пятерка: купим вон в том ларьке какую-нибудь дрянь, выкупаемся и выкинем.
— Ладно, — вздохнула я, не выдержала, добавила: — С тобой не пропадешь.
— А ты думала!
Как я только буду существовать без Виктора? Ну а с ним что у меня будет за жизнь?.. И я снова тяжко вздохнула. Он глянул на меня, спросил:
— Ты что? — и захохотал весело, громко; он раскачивался, приседал и все хохотал, хохотал, глядя на меня.
А у меня на глазах выступили слезы.
— Пыль попала… Сейчас пройдет…
Я стала тереть глаза кулаками.
— Ну и потешно же ты ревешь! Да не обижайся, я просто еще ни разу твоих слез не видел.
Мне почему-то вспомнились есенинские стихи: «Ты меня не любишь, не жалеешь, разве я немножко не красив…» Вот и красива я, все девчонки в школе завидуют, а трудно рассчитывать мне на простую человеческую жалость и понимание со стороны Виктора. Жестокий он. Неужели действительно у нас с ним уже все кончилось?
— Слушай, а вдруг я сейчас утону? — спросила я его.
Ты-то? Не смеши! Плаваешь не хуже меня.
— Ну мало ли… Несчастье какое, судорога, инфаркт…
— А я-то зачем? Вытащу, не трусь.
Вот и этого он не понимает или делает вид, что не понимает. Совсем плохо мое дело, совсем!
— Ну ладно, давай купим вон в том ларьке какую-нибудь дрянь, — сказала я. — Выкупаемся и выкинем.
— Вот
Последние комментарии
12 часов 57 минут назад
13 часов 11 минут назад
14 часов 19 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
1 день 2 часов назад