Гарри Поттер и Обитель Бессмертия [akchiskosan] (fb2) читать постранично, страница - 4

наклонился вперед и прошептал:

— Привет, Тонкс.

Гарри, конечно, предполагал, что его не оставят без охраны. Но он был смущен и раздосадован, когда Нимфадора Тонкс, не скрывая облегчения от того, что больше не нужно маскироваться, проследовала за ним до дома. А потом, поднявшись по лестнице к себе, он обнаружил ее в своей комнате, сидящей на стуле посреди беспорядка. Гарри сразу же вспомнил, что по приезде вытряс все свои вещи, но так и не начал перебирать. Но куда больше парня беспокоило не то, что она сочтет его неряхой, а то, что можно каждый день услышать от Дарсли в его адрес.

— Ты не очень-то гостеприимен, — заметила Тонкс. Но, невзирая на то, что она это заметила, девушка явно не собиралась никуда уходить. Возможно, находиться здесь было ее заданием, а в таком случае Гарри ничего не оставалось, как смириться с ее компанией. Ему пришло в голову, что в таком случае будет лучше, если он в общих чертах обрисует для нее ситуацию в доме. Говорить об этом ему было неприятно; но он понимал, что не менее неприятно будет объяснять ей всякие ситуации по мере их появления. А Тонкс с присущей ей прямотой продолжала глядеть не него.

— Прости, — сказал Гарри. — Просто мои родственники, они, в самом деле, ужасные. Я сгораю от стыда при одной мысли, что кто-нибудь вроде Риты Вриттер вздумает взять у них интервью. Понимаешь, в нашем мире все ждут от меня сверхъестественных подвигов, там я герой! А они, представь, говорят соседям, что я учусь в Святом Брутусе.

Поддев ногой сундук, он проследовал к кровати и, не стесняясь гостьи, повалился на подушку.

— Где? — переспросила Тонкс.

Не поднимая щеки от подушки, Гарри сделал безнадежный жест рукой.

— Это такая школа для неисправимых детей с криминальными наклонностями, — неохотно объяснил он. — Очень по-родственному, да? Что может быть хуже такой семьи?

— Может, — уверенно ответила Тонкс, и взгляд ее ожесточился. — Состоять в кровном родстве с Беллатрикс Лестранж намного хуже. Особенно — когда на работе вроде моей ребята делают вид, будто это совсем не имеет никакого значения.

Гарри ее слова не утешили. Напротив, напоминание об убийце Сириуса расстроило его еще больше, и он весьма нелюбезным тоном попросил Тонкс не показываться Дарсли и не заговаривать с ними.

Самому Гарри выполнение этого условия давалось просто. Ничто не держало его здесь по-настоящему, все его мысли были о школе, и, перебирая в памяти события последнего года, встречи с Дамблдором, чаще всего юноша задумывался, мог ли он не допустить трагедии, и если да, то что он сделал не так?

Чем больше он анализировал, те больше убеждался: поступи он в иные моменты по-другому, могло быть только хуже. Он видел смерть Дамблдора; но, если бы мог предпринять что-то тогда, вероятнее всего, и сам бы был убит. Он предупреждал директора о том, что Драко Малфой не вылезает из Комнаты необходимости; Дамблдор отмахивался, хотя Гарри не раз возвращался к этой теме. Мог ли он предугадать, что в башне их ждет ловушка? Однако сознание, что он ни в чем не виноват, не утешало Гарри, а наоборот, угнетало. Получалось, что все неизбежно складывалось так, как сложилось, а Гарри настолько противно было чувствовать себя беспомощным, что хотелось кричать от злости.

Одну допущенную ранее ошибку Гарри все же осознавал. Он, конечно, не верил, что занятия окклуменцией со Снейпом всерьез могли помочь ему, и, тем не менее, корил себя за то, что не приложил должных усилий. Необходимость овладеть окклуменцией давила на него, и теперь уже не кто-то другой, а он сам не ленился напоминать себе, к каким последствиям может привести даже одно удачное вторжение Волдеморта в его разум. «И почему я не попросил Дамблдора? Вот кто умел держать свои мысли под замком», — рассуждал Гарри.

Он не рассказывал этого Тонкс, не желая, чтобы за ним усилили присмотр, но его сны снова стали тревожными, хотя и расплывчатыми. Гриффиндорец уже научился отличать, когда Темный лорд пытается проникнуть в его разум. Возможно, он ментально окреп, или все же научился чему-то, потому что с ним ни разу не повторилось ничего похожего на видения пятого курса. И все же раза два Гарри отчетливо, пусть и недолго чувствовал присутствие Волдеморта в своем сознании. Тогда он сразу просыпался и, крепко сжав в руке палочку, какое-то время лежал без сна, выравнивая дыхание.

Между тем Дарсли становились все противнее, если такое вообще возможно.

— Не кажется ли тебе, — обратилась к нему в следующий вечер после возвращения из Министерства тетя Петуния, — что ты все-таки мог бы иногда хоть что-то делать по дому?

— Попросите Дадли, — не растерялся Гарри. Было время, когда «кое-что по дому» занимало у него круглые сутки с перерывами на еду и сон, и он вовсе не собирался к этому возвращаться.

Дядя Вернон между тем здорово возмутился, и физиономия его багровела с каждой секундой все сильнее. Вот он подавился и закашлялся; тогда Гарри от души треснул родственника по спине.

— Кстати, Дадли, —